Летняя ночь была бархатистой и теплой, аромат цветов манил, но птичьих трелей было уже не слышно, и это — как ни что другое — говорило, что лето перевалило за середину. – Ах, как жаль, – вздохнула Шувани, – что птиц уже не слышно! – Их песни имеют своё время и своё предназначение, – заметила Луна. – Но значит, и всё другое тоже имеет своё предназначение? – Конечно! У всего оно
Летний лес даже в столь поздний час был полон жизни. Птичьих голосов, шума ветрах в кронах деревьев, вкрадчивого журчанья ручья и ещё десятков звуков, которые сливаясь в хор, составляли чудную и трепетную тишину летней ночи. Шувани, зачарованная всем этим, в ожидании Луны удобно устроилась под большим деревом. – Здравствуй! – приветствовала её, как всегда неожиданно появившаяся Луна. – Здравствуй! – обрадовалась Шувани! – Эти деревья так огромны, что я не
Летняя ночь была наполнена пением птиц, таким прекрасным и зачаровывающим, что слушая его, можно было забыть обо всём на свете. Неудивительно поэтому, что момент появления Луны Шувани пропустила и заметила её лишь, когда та заговорила с ней. – Это песнь Любви, – промолвила Луна, улыбаясь. – Да… – откликнулась Шувани. – Я знаю, что некоторые птицы образуют пару на всю жизнь. Но как же им это удаётся? Как они находят
Тропинка вилась среди кустов, укрытых только что распустившейся листвой. И Шувани хотелось, чтобы дорожка петляла бесконечно, не торопя и не подгоняя, давая время надышаться ночным воздухом, в котором, казалось, было разлито счастье – едва уловимое и зыбкое. – Ведь именно к нему стремятся люди, к счастью, – заметила Шувани, поприветствовав Луну. – Каждый по-своему, каждый к своему, особенному. Но, может, есть какой-то путь, подходящий для всех? Какой-то ориентир! – Может